Ловушка для принцессы [HL] - Елена Звездная

Сначала поднялись король и королева, затем мы, принцессы, а после встали все и вышли из-за стола, мужчины поклонились, женщины присели в реверансе. Взглянув на Динара, поняла, что он тоже стоит вместе с членами королевской семьи… И до меня дошло! Помолвка! Между Лорианой и Динаром… И мне вдруг стало плохо. Совсем плохо. И, кажется, я умираю… а еще очень сильно заболело сердце.

— Кат… — донесся до меня крик Динара, — Катенок…

А я упала в обморок — впервые в жизни. Раньше себе подобного не позволяла…

— Ваше высочество, как вы себя чувствуете? — Придворный лекарь осторожно щупал пульс. — Знаете, айсира, много лет был убежден, что дамы хлопаются в обморок исключительно в силу привычки, но вы меня удивили. Как можно, ваше высочество?

Лежу и смотрю на балдахин… Где-то внутри болит сердце. Сильно-сильно болит. За дверью слышатся тревожные разговоры, и, судя по всему, там не только члены королевской семьи.

Я села, посмотрела на сухонького старичка, который наблюдал меня с детства. Не лечил, потому что я никогда не болела. И вот смотрю я на него, и понимаю, что сейчас выйдет, скажет всем, что принцесса пришла в себя и… начнется.

— Знаете, — я слезла с постели, — думаю, будет лучше, если меня просто оставят в покое.

— Мне кажется… — неуверенно начал лекарь.

А я открыла портал и шагнула в пространство библиотеки. Когда закрывала, слышала отдаленный топот ног. Да, я трусиха! Сознаюсь! Но стоять там, перед всем народом, и делать счастливое лицо в тот момент, когда отец объявит о бракосочетании Лорианы и Динара, — это слишком даже для меня.

И я, захватив какую-то любовную историю, засела за стеллажами, как в далеком детстве, погружаясь в омут чужих чувств. На желтоватых страницах принц и принцесса сходили с ума от взаимных чувств… отложила на пятой странице. Встала, пошла искать зеркало. Огромное и во всю стену, оно стояло между маленьким окошком и стеллажом со старыми книгами. Запыленное такое зеркало было. Но отражение все равно имелось. И там отражалась я. Хорошенькая, должна признать, а может, я просто выросла и научилась принимать себя такой, какая я есть. В любом случае я себе очень нравилась. Гордо вскинув подбородок, я захватила какой-то свод древних законов и потопала в свой собственный кабинет. Давно хотела ввести закон, запрещающий магам торговлю спиртными напитками. Да, я злая и на память не жалуюсь, а семедейка вызывает привыкание. Вот мне, например, сейчас очень ее хочется.

Сначала кабинет посетили мои министры. Откуда они узнали, что я готова к работе, не ведаю, но пришли все, с предложениями, прошениями, жалобами… Потом прибыл Хантр, получил разнарядку на обыск в гильдии магов. Когда появились Свейтис и Райхо, у меня уже рука болела, и я с радостью доверила им записывать под диктовку и разбирать прошения, поданные министрами.

Ближе к вечеру явился Динар. Злой, но уже успокоившийся, и в зубах у него была травинка, которую он нервно грыз.

— Шенге сказал, что ты давно с сердцем не разговаривала, — заявил даллариец.

— Шенге виднее, — согласилась я, выписывая формулу той магической дряни, которую нужно запретить. Можно было бы просто вписать название, но в этом случае у магов будет шанс сменить название и продолжать дальше свою подпольную деятельность.

— Кат, ты раньше в обмороки падала?

— Не приходилось.

— А сегодня это что было?

— Не знаю. — Я раздраженно смяла листок, в котором допустила ошибку, отвлекаясь на общение с Динаром.

В дверь постучали. Райхо торопливо поспешил открыть, и он же принял конверт у посланника кесаря.

— Только не это, — прошептала я. — До первого дня лета еще двенадцать суток!

Однако конверт был тут. Дрожащими пальцами я раскрыла его, достала послание и прочла:

«Катрионе Ринавиэль Уитримана, наследной принцессе Оитлона.

Уважаемая айсира Катриона, ожидаем вас завтра, в полдень, на внеочередном заседании Совета Альянса Прайды.

В повестке заседания:

1. Обвинение, выдвинутое айсиром Илери в отношении Оитлона, по поводу незаконного хранения артефактов периода войн за независимость Прайды.

2. Рассмотрение вопроса о территориальных приобретениях Валейды.

3. Рассмотрение вопроса о спорных территориях Актонии и обвинение, выдвинутое айсиром Вийлесом.

В двери снова постучали, и все тот же курьер передал точно такой же конверт Динару. Правитель Далларии, как и я, открыл конверт, прочел послание.

— Да я его на части порву! — не скрывая злости, произнесла я.

— Илери после женитьбы поглупел! — Динар хмыкнул. — Развлечемся.

— У него никаких доказательств, — я откинулась на спинку кресла, не скрывая предвкушения от предстоящего прилюдного уничтожения лорийской выскочки.

— Согласен, — правитель Далларии стал словно отражением моей злобности, — решил действовать нахрапом, а сведений о проведенной нами работе у него нет. Хотя о нашем умении создавать порталы он прознал.

— Плевать. Мы его порвем… — протянула я.

— У тебя такое выражение лица, что мне уже жаль Илери, — Динар рассмеялся.

— Это пока только выражение лица. — Я уже просто-таки наслаждалась предстоящим действом. — Гоблины по сравнению со мной — это детская забава… Я его по стенке размажу!

— Предвкушаю…

— Я тоже… Но чтобы не быть голословной, займемся образованием. Райхо, а принесите-ка мне все древние акты, где есть, скажем так… не отмененные наказания за распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Свейтис задумчиво поводил пером и выдал:

— На территории современной Прайды лет триста назад лжеца полагалось обвалять в перьях и смоле, а затем на осле прокатить по всему городу, дыбы неповадно было.

— Эх, мне бы что-нибудь с отрезанием языка, — мечтательно произнесла я.

— Ты жестока, — Динар усмехнулся, — но я захвачу нож.

— Тот самый, которым собирался у отца печень вырезать?

— Именно.

— Бери!

Мы провозились с древними и пыльными законосборниками до полуночи. А потом Динар открыл портал и перенесся в Далларию, сказав, что у него там дела. Я вскоре тоже отпустила секретарей. Вернулась в свои покои и, торопливо переодевшись, открыла портал в охт Лесного клана. Все, кроме часовых, уже спали. Рхарге, который сегодня был в числе сторожей, меня и покормил, и сводил к реке, потом обратно.

— Утыррка красивый день подарить, — сообщил он мне, пока я торопливо дожевывала чуть теплое мясо.